На предприятии «Таркетт» работают 46 ветеранов, которые участвовали в военных действиях в «горячих точках»: Афганистане, Чечне, Абхазии и Дагестане, Сербии и Хорватии, Грузии и Кабардино-Балкарии, Прибалтике и Таджикистане. Все они в свое время с честью и достоинством выполняли интернациональный и воинский долг. А сегодня им большой почет и уважение от предприятия, где они трудятся. 

Встреча состоялась во второй половине дня в банкетном зале предприятия. Зал был полон гостей. Генеральный директор ЗАО «Таркетт» Анатолий Нуждин, Почетный гражданин города, депутат городской Думы Валерий Нуждин, председатель профкома завода Олеся Казакова, председатель общественной организации инвалидов и ветеранов Афганистана Николай Кравец, председатель общественной организации Александр Водогреев и, конечно же, ветераны боевых действий, еще не убеленные сединами, но уже пережившие столько, сколько их не воевавшим ровесникам не вместить в себе и за всю жизнь.

 Открывая встречу, первым взял слово генеральный директор «Таркетта» Анатолий Нуждин: 

- Наши российские воины, где бы они ни находились, в любой обстановке остаются верными присяге, данной Отечеству, дорожат воинской честью и боевой славой вооруженных сил. Выполнять обязанности по защите Родины в горячих точках - задача не из простых, и руководство предприятия «Таркетт» говорит вам слова благодарности за то, что вы сделали для нашего государства. Настоящие герои трудятся на заводе «Таркетт». Именно поэтому мы стали инициаторами проведения такого мероприятия. В кругу своих боевых друзей вы можете пообщаться, вспомнить незабываемые эпизоды своей боевой биографии, рассказать друг другу о том, что интересного и нового происходит в вашей жизни. 

 - Рад возможности встретиться с вами, дорогие друзья. В Отрадном проживает 360 ветеранов боевых действий. «Таркетт» - единственное предприятие в городе, а может быть, и в области, которое проводит такие памятные встречи и чествует своих сотрудников-ветеранов боевых действий. Поэтому от души хочется поблагодарить их за это благородное дело. 

Участники встречи минутой молчания почтили память всех воинов, павших на поле боя и умерших в мирное время. Вечер получился трогательным, теплым и запоминающимся для всех. На память о встрече была сделана общая фотография участников памятного события и вручены подарки от предприятия. 

В исполнении Марии Новак, Екатерины Кожуховой в этот вечер прозвучали песни, любимые участниками тех событий. Музыкальные танцевальные номера подготовили победители всероссийских соревнований по бальным танцам: Т. Меженина и К. Ионов, К.Вечканова и Г.Ураткин. Всех присутствующих покорили юные артисты из детского сада №15, которые прочитали стихи, посвященные героям, стихи, написанные не только пером, но и сердцем.

А в завершении вечера боевые друзья и гости хором исполнили песню «Пора домой». 

 Корреспондентам «РТ» накануне мероприятия удалось побеседовать с некоторыми участниками встречи. 

 Профессионал 

Подполковнику запаса Сергею Михайловичу Мельникову пришлось побывать во многих горячих точках. Однако о службе своей он говорит кратко, по-военному. Возможно, есть у него некоторое недоверие к нашему брату журналисту. А может быть, просто жизнь научила говорить меньше, делать больше. 

И вот, наконец, в глазах его появляется блеск, когда задаю вопрос, какое влияние в выборе профессии оказал на него отец. «Наверное, решающее», – признается Мельников. Мечта стать военным летчиком появилась еще в детстве. Отец был участником Великой Отечественной войны. Занимался обслуживанием военной техники на аэродроме, подвозил снаряды, горючее. С войны он привез единственный трофей – настоящий летный шлемофон, который примеряли на себя его сыновья. 

Когда же спустя годы перед Сергеем встал выбор, кем быть, он долго не раздумывал – только военным летчиком. После окончания десятого класса поступил в Ставропольское высшее военное авиационное училище, готовящее летчиков-штурманов. В 1979 году по завершении учебы молодого лейтенанта направили на Дальний Восток, где он служил в течение 10 лет. А потом была учеба в академии и новое место назначения под городом Воронежем. Сначала, как говорит Сергей Михайлович, он летал на истребителе, потом – истребителе-бомбардировщике, затем – на штурмовике. 

Опыт Мельникова пригодился в Афганистане. Туда он попал в декабре 1986 года, получив специфическое задание – обучить афганских воинов летному мастерству. А потом была еще одна горячая точка, когда полыхнул Таджикистан. 

После развала Советского Союза на таджикско-афганской границе осталась группировка российских войск. В сентябре 1992 года на ее базе была создана Группа Пограничных войск России в Республике Таджикистан. 

Российским пограничникам пришлось нести службу в условиях дестабилизации военно-политической обстановки в регионе. В 1992 году в Таджикистане развернулась гражданская война. Напряженной оставалась и сложившаяся после свержения режима Наджибуллы обстановка в соседнем Афганистане. С весны 1993 года боевики таджикской оппозиции при поддержке афганских моджахедов неоднократно пытались совершить прорыв границы. 

13 июля 1993 года в ходе попытки прорыва на территорию Таджикистана крупной группы таджикских и афганских боевиков российские пограничники из 12 заставы 11 часов отражали атаки противника, после чего отступили, потеряв 25 человек убитыми. Позднее, в тот же день, застава была отбита. 

«Мне вместе с боевыми товарищами с воздуха пришлось осуществлять прикрытие всех советских застав путем ведения разведки и нанесения бомбово-штурмовых ударов по вражеским базам. Когда в небе штурмовики – на земле легче и пехоте, и десантникам, и пограничникам. Ведь мы уничтожаем огневые точки, которые мешают продвижению российских войск, тем самым спасаем жизни многих наших ребят» – говорит С. М. Мельников. «Летная профессия, – продолжает Сергей Михайлович, – легкой не бывает. А тем более она сложна у штурмовика-одиночки. Меня во время службы, может быть, судьба хранила, а вот среди друзей были и те, кто погибал, и те, кто горел в самолете, и кому приходилось катапультироваться. Руководство поставило задачу – наше дело выполнить приказ».

 И их, добавим от «РТ», не обсуждают. Только просчеты командования в условиях ведения военных действий оборачиваются серьезными человеческими потерями. 

Сергей Михайлович Мельников был на Кавказе во время чеченских войн. 

«Первоначально это не война была, а «шапкозакидательство» со стороны России. Тремя колоннами, чуть ли не парадным маршем мы решили войти в республику, напугать кого-то, а получили противодействие. Наши бойцы, представляющие наземные части, были не готовы к тому, чтобы принять бой. Видимо, у кого-то из военачальников была уверенность, что один вид русского оружия, танков, БТР и солдат напугает чеченцев. 

Но никто не думал о серьезном сопротивлении. А оно пошло… Местные жители – женщины, дети – преграждали дорогу, и нашим солдатам приходилось принимать решение, что с ними делать: хочешь – останавливайся, хочешь – расстреливай. Чеченцы – народ своенравный. Это в полной мере ощутили российские войска, которые в то время были врагом номер один. 

Мы, летчики, базировались не в самой Чечне. Нам приходилось на ее территории выполнять боевые задачи и делать все для того, чтобы остаться в живых». Вопрос журналиста – а было ли страшно – вызывает удивление собеседника. «Говорят, только дураки на войне ничего не боятся. Фатального, панического страха не было, конечно. Была вера в самолет, вера в оружие и, в конечном итоге, в свой профессионализм» Куда более сложным в моральном плане моментом оказалось окончание службы, когда в середине 1995 года началось колоссальное сокращение армии. 

В 1999 году С. М. Мельников уволился из рядов Российской Армии. Настоящий русский офицер, он нашел свое место и в мирной жизни. 

А по особо торжественным случаям подполковник запаса надевает военную форму, и на его груди поблескивают не только боевые медали, но и орден его отца, который, как подчеркнул Сергей Михайлович, он имеет право носить. 

Капитан запаса Альберт Ульфатович Садыков был в Таджикистане, Азербайджане и Чечне. Стать военным решил еще в детстве. В его родном дворе и ребятня, и взрослые называли Альберта «генерал Садыков». Не зря говорят, как корабль назовешь, так он и поплывет. Это к слову. 

Лицом к лицу с войной Альберту пришлось встретиться еще в годы учебы в Барнаульском высшем военном училище. Восемнадцатилетним мальчишкой он попал в роту почетного караула, в обязанности которой входило посещение похорон погибших солдат и офицеров. «Тогда я впервые увидел горе матерей и отцов, встречавших в цинковых гробах своих сыновей. Многие из них даже не имели возможности в последний раз увидеть лицо своего ребенка», – вспоминает он. Надо ли говорить, что сразу после окончания училища Садыков стал проситься в Афганистан. Но, как оказалось, выпускников военных училищ туда не отправляли. Сначала попал служить в Туркменистан, оттуда – в Узбекистан. Летал на самолетах-истребителях «Л-29», «СУ-17», «Миг-21». 

Потом переучился и освоил новую технику – вертолеты «Ми-6», был летчиком-инструктором «МИ-2». 

«В зоне конфликта Азербайджана и Армении в Нагорном Карабахе мы осуществляли перевозку грузов, вооружения, людей, продуктов питания на вертолете «Ми-6», – вспоминает Альберт Ульфатович. 

Запомнился первый рейс. Было это в феврале. Поразило огромное число вооружения в зоне конфликта, большое количество людей, потерявших свои дома и вынужденных улетать в Россию. 

Места, где убивали людей, были осыпаны розами или гвоздиками. 

Не забуду, как мы летели в Степанокерт. Аэродром находился в горах. Зайти на него можно было только с одной стороны. А в горах и с одной, и с другой стороны стоят пулеметы. Главное для нас – выполнить поставленную задачу и быстрей вернуться домой. Даже профессиональному военному невозможно привыкнуть к горю людей. 

Иногда было очень тяжело. Морально. У меня жена азербайджанка. Нагорный Карабах –место конфликта азербайджанцев и армян. И я не имел права встать ни на сторону одних, ни на сторону других. 

А потом был Таджикистан. Мы перевозили боеприпасы для «МИ-24» и «Ми-8» и питание в разные населенные пункты. Война для военных – это работа. Есть приказ – выполняй его. Иногда мы не знали новостей. Нам просто говорили: началась гражданская война – оказываем помощь. И все. Остальное – удел политиков, мы в эти дебри не лезли.

 Так было и в Чечне. По прибытии туда мы были поражены разрухой. Грозный стоял в руинах. 

Часть эскадрильи располагалась в столице Чечни, другая – в Ханкале. Отличительной особенностью пребывания там было постоянное движение, перемещение. Не стояли на месте ни люди, ни вертолеты, ни другая техника. 

На всю жизнь осталось в памяти первое утро в Ханкале. Казалось бы, весна!.. Оживает природа. Однако любоваться местными красотами не пришлось. Как только забрезжил рассвет, начались мелкие перестрелки, а потом звук выстрелов оружия становился все сильнее и, наконец, грянула канонада. К таким условиям нужно было адаптироваться и как-то жить. Народ наш – смекалистый. Был удивлен, как ящики из- под ракет засыпали песком, сооружали баню и топили «по-черному». 

Это в фильмах художественных все бывает хорошо. А когда наяву мы видели в Чечне полуодетых, полуобутых солдат, возникали очень сложные чувства. Молодого парня только призвали в армию. Что он умеет? Да ничего! Он – просто пушечное мясо. 

Вдумайтесь! В Чечне было подбито 12 вертолетов: семь «Ми-24» и пять «Ми-8». У бандформирований было американское оружие, авиация. Мы вели войну с подготовленным противником, у которого имелись средства, чтобы воевать против российской армии. У чеченцев были не только американские инструкторы, но и специалисты-славяне. Нельзя исключить, что на стороне врага оказались и наши русские наемники. 

Для них шуршание зеленых стодолларовых купюр оказалось превыше таких понятий, как честь и достоинство. 

Впрочем, достоинство и честь – черты, присущие настоящим советским и российским офицерам и солдатам. Они живут среди нас. Стоит только приглядеться. И вы их увидите.

Далекая страна Афганистан прошла через судьбу целого поколения. 

Коренной отрадненец, выпускник второй школы, Сергей Ковалев в 1981 году был призван в армию. До этого он успел, как и многие его сверстники, поработать на заводе и выучиться в школе ДОСААФ. Как только новобранцы прибыли в Сызрань, их сразу предупредили, что они будут направлены в теплые края. «Стало понятно, – говорит Сергей Иванович, – это Афганистан. Однако родители ничего не знали до тех пор, пока не оказался в расположении своей части. Мама все глаза проплакала, но исправить ситуацию было нельзя.

В городе Поли-Хумри находилась БМО (база материального обеспечения) и военная часть. Попал во взвод связи водителем. Одна из наших машин обязательно сопровождала во время рейса колонну из батальона «наливняков», доставлявших на аэродромы керосин для вертолетов. 

В рейс нас, недавно прибывших, отправили не сразу. Как мы завидовали дембелям, которые побывали в Газни, Гордесе, Джалалабаде и по два раза в неделю проходили перевал Саланг. Потом, спустя некоторое время, на себе испытали, что это такое. «Долина смерти» – так называли местность, где проходила служба – представляет собой глинисто-песчаную пустыню. Такую огромную тарелку, где невозможно спрятаться. Когда идет автоколонна – видимость практически нулевая, особенно в тех местах, где не песчаная, а глинистая почва. Колеса поднимают сильнейшую пыль. Бывало, сталкивались свои же машины. 

Помню, перед каждым выходом в рейс командир проводил инструктаж: во время обстрела никаких остановок! Только увеличивать скорость. Если одна машина встанет, это парализует всю колонну. В ней, как правило, 8-9 камазов с топливом. Каждый полуприцеп вез 12 тонн керосина. Нас охраняли с воздуха вертолеты, а в середину между автомобилями вклинивался танк или БТР. 

Однажды шли, по-моему, в Бахрам. Видимость, как всегда, плохая. В 500 метрах от дороги находился кишлак. И вдруг – один-единственный выстрел. К перестрелке были готовы всегда. А тут продолжения не последовало. Когда приехали на место назначения, выяснилось: пуля попала в воздуховод одной из машин, пробила кабину. Водителя спасла фуфайка, которая висела сзади. 

Вообще афганцы – очень меткие стрелки. Первые советские солдаты и офицеры, прибывшие в Афганистан, носили форму с блестящими пуговицами. Духи, ориентируясь на их блеск, точно попадали в цель. Мы уже носили обычную защитную форму. Нередко путь нашего следования лежал через мертвую деревню. Дорога проходила прямо по кишлаку. Въезжаешь – стоят дома-мазанки, детишки бегают, женщины в паранджах ходят. А в конце селения – ни души. Справа – сопки. Оттуда, как правило, шли обстрелы. 

Мрачное зрелище представлял перевал на Баграм. Поднимаешься по серпантину, а над тобой нависают скалы. По обочине – сгоревшая техника да воронки от снарядов. Сверху оглядываешь все – сердце замирает, когда видишь машину со спичечный коробок. И все-таки мы любили приезжать в Баграм. Как будто попадали в другую жизнь. Это не Долина смерти, это – настоящий оазис. Мы частенько ходили к ребятам-вертолетчикам купаться в бассейне. Смотришь: рыбки плавают в пруду – красотища!

 Был даже момент, когда нас перевели в Баграм. Мы свой палаточный городок обустроили. Выехали за территорию, дерн вместе с тюльпанами привезли. Потом возле палаток посадили. Так ведь они принялись и зацвели. Красиво было. Даже во время войны находилось место для прекрасного. Хотя, конечно, на большей части страны природа мрачная. Исключение – цветущие поля тюльпанов да зелень виноградников. Одним из самых запоминающихся моментов службы был, как ни странно, госпиталь. Попал я туда не по ранению – заболел желтухой. Написал родителям, а они не поверили в диагноз. Думали – ранен. Приехал брат, морской офицер. Забрал меня из госпиталя на день. Мы с ним посидели, пообщались. А через неделю отец прибыл убедиться, не обманываем ли мы родителей. 

Все, кто со мной призывался в Афганистан, остались живы и вернулись на Родину. 

Когда приехал домой, часто, по словам мамы, кричал по ночам. Но время лечит.

 Периодически мы, воины-афганцы, встречаемся, участвуем в мероприятиях, обсуждаем проблемы. Спустя многие годы понимаю одно: забыть Афганистан невозможно.

 А мама, вспоминая годы моей службы, до сих пор плачет.