Незабываемая встреча

Незадолго до поездки следопыты «Поиска-35» закончили операцию «Боевая судьба одного из 600». В ней мы проследили судьбу только одного из 600 авиационных полков, подготовленных нашей I Штурмовой Краснознаменной запасной авиабригадой в годы Великой Отечественной войны, – 75 Гвардейского Сталинградского штурмового авиаполка. Прославленный полк 8-ой Воздушной армии! Один только он дал стране имена 22-х Героев Советского Союза. А четверым из них: Л. Беде, А. Недбайло, А. Брандысу, Н. Семейко – это звание было присвоено дважды.

Были мы знакомы и с «Батей», командиром полка Н. Ф. Ляховским, человеком удивительной судьбы и мужества, проживающем в Куйбышеве. Встречались и с комиссаром полка А. С. Ивановым. Наша поездка в Сталинград предполагала встречу с ветеранами полка, живущими в городе-герое.

Мы встретились в сквере на площади Павших борцов. Не зная друг друга, мы скорее угадали, чем узнали «своих». Вместе подошли к Вечному огню – и снова заалели гвоздики на холодном граните: штурмовикам, погибшим в небе Сталинграда.

Познакомились быстро, а через несколько минут уже все вместе сидели в небольшом уютном Музее боевой славы школы-интерната №1 и рассматривали газеты и фотографии военных лет, которые принесли ветераны.

Летчик-штурмовик Дмитрий Алексеевич Горбунов, «Митрич», как звали его в полку, рассказывал нам о родном 75-ом Гвардейском. Мы узнали, что в тяжелые дни сентября 41-го полк был отправлен с куйбышевского Кряжа на Москву. Но едва приземлились на аэродроме Сухиничей, как раздалась стрельба: все вокруг уже было занято немцами. Летчики сумели поднять в воздух почти все самолеты, а остальные несколько недель с боями пробивались через леса Брянщины к Москве.

Знойным летом 1942 года полк уже был в Сталинграде и с аэродрома Гумрак (Конное) громил фашистов на подступах к городу. В схватках с немецкими асами, имевшими 4-х кратное превосходство в небе, росло мастерство наших летчиков.

То, что рассказывал нам ветеран, не прочитаешь ни в одной книге. И мы почти воочию видели соколов Леонида Беды, сбрасывающих листовки в расположении окруженной группировки Паулюса и не забывших добавить «для большей убедительности» пару бомб. А 4 февраля 1943 мы словно рядом с ветеранами стояли на площади Павших борцов, подбрасывали вверх шапки, шлемы, и плакали, и кричали «Ура»: шел митинг победителей, сталинградцев.

За доблесть, проявленную в Сталинградской битве, полку было присвоено наименование Гвардейский Сталинградский, на полковом знамени заалел орден Боевого Красного Знамени.

А потом была Миусская операция, освобождение Донбасса, незабываемые бои на территории Белоруссии, Прибалтики, где полк сражался вместе с французскими летчиками эскадрилии «Нормандия-Неман». Удивительной была эта встреча. Встретившись утром, мы проговорили до позднего вечера: седые ветераны были такими молодыми, рассказывали так, что мы и слушали, затаив дыхание, и хохотали до колик, и плакали. Война, она очень разная.

Рассказали мы и о себе, о своей работе. Вместе пели песни, мирные и военные. Расставаясь, мы вручили ветеранам эмблемы нашего поискового отряда, а они нам – подарки, самыми дорогими из которых были гильза с землей Сталинграда 1942 года и медаль ветерана 75-го Гвардейского Сталинградского штурмового авиаполка. И до отъезда мы уже повсюду были вместе с ветеранами.

Мамаев курган

«Это было в январе 1943-го, самом снежном месяце зимы. Но земля на Мамаевом кургане была черной. Черным был снег, перемешанный взрывами с землей». Слова экскурсовода доносились откуда-то издалека, а мы стояли потрясенные совпадением: земля Мамаева кургана под нашими ногами была черной сейчас, 40 лет спустя, в январе 1983-го.

Мамаев курган. Самая высокая точка в Сталинграде. Здесь развернулись кровопролитнейшие бои: в течение только одного дня, 13 сентября, здесь погибло 10 000 наших воинов.

17 раз переходил Мамаев курган из рук в руки: кто владел им, то держал под прицелом весь город.

«18 сентября 1942 г. подразделения дивизии И. Ермолкина и 39-го гвардейского полка И. Елена вели упорные бои на Мамаевом кургане. За день они продвинулись на 100-150 м вперед и закрепились на вершине кургана. Когда кризис в 62-ой армии миновал, она не дрогнула. Мамаев курган оставался у нас. Фашисты захлебнулись в собственной крови» (Генерал-лейтенант В. Чуйков, командующий 62-ой армией). Мы поднимаемся к вершине кургана. «На Мамаевом кургане тишина…» Эти строки вспоминаешь невольно. Молчат солдаты. Они сказали свое тогда, когда здесь, сорок лет назад, решалась судьба Великой Отечественной войны, судьба России, судьба человечества.

Фигура воина-защитника Сталинграда внезапно вырастает на твоем пути. Стоять насмерть! Железной рукой сжат автомат, занесена последняя граната. Стоять насмерть! Иначе нельзя. За тобой твой дом, твоя земля, твоя Родина. Неровные буквы последних их слов: «Клянемся, что не посрамим славы русского народа!» «Ни шагу назад!» Строгие мужественные лица смотрят в глаза каждому из нас и дальше – в века. Вечность и бессмертие – удел каждого из них, память человеческая – им награда.

Совершенное защитниками Сталинграда потрясает настолько, что сердце и разум не в состоянии вместить величие их подвига. Замираешь, вглядываешься в их лица, а сердце буквально выплескивает: «Да люди ли они? Да смертны ли они?» Но дрожит пламя Вечного огня. 17 тысяч имен высечено на склонившихся гранитных знаменах. Гуля Королева, десятиклассница, санинструктор. Книгу о ней «Четвертая высота» я впервые прочитала в 5 лет. Знаю о ней все. Михаил Кульчицкий. Учился в знаменитом ИФЛИ – институте философии, литературы, истории вместе с Павлом Коганом, автором «Бригантины», с поэтом Иосифом Уткиным… Мальчики. Умницы. Поэты. Кто из моих друзей юности не знал этих строк Кульчицкого:

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник…

Что? Пули в каску безопасней капель?

И всадники проносятся со свистом

Вертящихся пропеллерами сабель.

Я раньше думал: «Лейтенант»

Звучит вот так: «Налейте нам!»

И, зная топографию, Он топает по гравию.

Война совсем не фейерверк,

А просто – трудная работа…

Я знала, что из их 2 курса ИФЛИ с фронта не вернулся никто. Но я не знала, что встречусь с М. Кульчицким здесь, на Мамаевом кургане. Ложатся на холодный гранит цветы – белые хризантемы и красные гвоздики – от нас и от наших отрадненских ветеранов-сталинградцев. Я не видела здесь ни одного человека, который бы не плакал. Слезами истекают альбомы Памяти в зале Воинской Славы на Мамаевом кургане. И мы не прячем своих слез. И никто не спрашивает, почему, презирая колючий ветер, наши мальчишки идут без шапок до самого подножья кургана.

И становится понятным, почему в эти январские дни нет снега на Мамаевом кургане. Вздрогнула земля, вспомнив кровь и пепел 42-го. У земли своя память.

Остров Людникова - символ стойкости и мужества

Такого острова нет ни на одной географической карте. Он существует в памяти советских людей. Это было в ноябре 1942 года. Гитлеровцы, прорвав нашу оборону, вышли к Волге в районе завода «Баррикады», где шли упорные бои. В окружении оказалась 138-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник И. Людников. Дивизия была прижата к Волге, занимая крохотный клочок земли. На тот клочок беспрерывно летел смертоносный металл. Не считаясь с потерями, гитлеровцы шли буквально по трупам своих солдат. В одном месте им почти удалось прорваться к Волге, до нее оставалось менее ста метров. Здесь нашим бойцам пришлось сражаться на краю обрыва. Кончались патроны – их добывали у врага.

Две недели без поддержки сражались в окружении «людниковцы». Потери были огромные. Но это были советские, русские люди. Их стойкость и мужество потрясали даже врага. Гитлеровский офицер в своем дневнике писал: «Русские дерутся отчаянно. Мы теряем здесь, на этом клочке, людей больше, чем при взятии Парижа». Враг не мог объяснить, почему эти, оказавшиеся в безвыходном положении люди, столь самоотверженно сражаются, предпочитая смерть бесславной жизни. «Людниковцы» выстояли и победили!

27 ноября по Волге прорвались к ним первые лодки с медикаментами и продовольствием. Враг всеми силами стремился оборвать эту тоненькую ниточку, связывающую «остров Людникова» с «большой землей».

Были случаи, когда из 30 лодок сквозь огонь прорывались только три. Но для бойцов было важно, что о них помнят, в них верят.

45 дней держались «людниковцы», пока, наконец, 19 декабря 1942 года наступающая Красная Армия не разорвала кольцо окружения. А «остров Людникова» вошел в историю Сталинградской битвы как символ беспримерной стойкости и мужества.

Участвуя в викторине «Красная Звезда», мы были знакомы с историей «острова» и не могли уехать, не увидев этого клочка сталинградской земли, овеянной легендой. И хотя посещение «острова Людникова» не входило в экскурсию, мы сказали, что не можем уехать, не побывав там. Нам пошли навстречу.

Остались где-то вверху и в стороне поселки, корпуса завода. Поросший деревьями спуск напоминал реденькую рощицу. Поворот неширокой дороги – и мемориальная доска. «Остров Людникова». Порыжелая листва шуршит под ногами. Башня танка на постаменте. Так в Сталинграде обозначен передний край обороны. А от него совсем-совсем близко до Волги, рукой подать, менее 100 м. Они стоят рядом, два памятника на таком маленьком клочке земли: «Связистам «острова Людникова» и другой – «Всем погибшим в боях за остров». Мы молча стоим у обелиска.

Вокруг очень тихо. Мальчишки сняли шапки. Мы с девочками положили к подножию цветы и еловые ветки. И опять тишина. Не знаю, почему в такую минуту трудно взглянуть на кого-то. Пятиклассница Наташа Емельянова хмурит и без того серьезное лицо и чего-то шепчет. И мне кажется, это строки стихотворения, которое она читала в Отрадном во время встречи с ветеранами Сталинградской битвы: «Тихое время заката в Волгу спустило крыло. Ах, вы ребята, ребята, сколько вас здесь полегло»...  

З.И. Голубева