Смутно помню, что предшествовало нашему разговору с отцом, но то, что он рассказал мне, запомнил на всю жизнь. Я учился тогда где-то во 2 или 3 классе. Учительница велела изготовить поделку из соломки. Я очень не хотел это делать, поэтому и не получалось ничего. В конце - концов я расплакался и наотрез отказался выполнять задание. Вот тут-то и подошел отец. Он, молча сел рядом. 

Я и сейчас слышу его тихий уверенный голос.

 -Ты знаешь, сынок, не представляю, что бы произошло, если б я не поверил в свои силы, не захотел выполнить задание. Надо приучить себя к выполнению долга. А начинается все с малого. С задания учителя, просьбы мамы, да и вообще с выполнения своих обязанностей.

 - Какое задание? Ты не выполнил домашние уроки? 

- Нет, сынок, не уроки. Было это в 1944 году на Карельском фронте. С финнами мы воевали. Наши войска всю войну защищали северные границы. К этому времени на нас почти не нападали, держали оборону. Мы же небольшими отрядами пробивались вперед, теснили врага. 

Это произошло летом. Но лето в тех краях, что осень. Много болот, озер, а деревья маленькие, кривенькие, реденькие. Это потому, что мало им земли, солнца. А для солдата это просто беда. Где спрятаться? Туманы только и выручали. Вот и приходилось передвигаться ночью или ранним утром. В тот день все было как всегда: ранним утром отряд подошел к вражеским расположениям, завязался бой. Такие налеты были вполне привычны для нас, смелость и даже удаль проявлялись в таких операциях. Ребята шутили: смерть сама боится нас. Шел бой. Противник яростно защищался. Пулеметные очереди разрезали воздух, звук пронизывал тело. Все трещало и свистело. И казалось, что конца не будет этому стрекотанию. Оно было повсюду: впереди, сзади нас. Вдруг все замолкло. Звенящая тишина повисла над болотами. И тут все поняли: попали в окружение. По цепочке передали, что будем прорываться по старому пути. Указали ориентир. Место приметное, но простреливаемое. Когда первые двое попытались пройти, их встретил шквал огня. Пулеметчик строчил безжалостно, не жалея патронов. У нас уже были раненые. Я догадался по их тихим стонам. Следующие попытки пройти также не давали результатов. Времени на раздумья не было. Надо было что-то срочно решать. Я шагнул вперед. Командир одобрительно кивнул, было всем ясно: я прикрою отход. Своим огнем прижму к земле пулеметчика. 

-Как с патронами у тебя? Да что спрашивать. Много не бывает,- сказал командир.

 - А я их слабинку использую. Оружие-то у них похуже нашего, не так далеко стреляет. Вот я подальше и отойду. После затянувшегося боя, в магазине оставалось совсем немного патронов. Подсчитал запас. Мало. Товарищи делились со мной. Так собрали мне три магазина. Три магазина- это 10 минут боя. Десять минут, чтобы удержать врага, пока отряд с ранеными на руках пройдет к безопасному месту. Прощание было коротким. В таких ситуациях слов не надо. Глаза говорят красноречивей маститых ораторов. Подразделение группировалось для броска через узкий проход между сопок. Несколько часов назад мы проходили через него, не подозревая, что нас может ждать ловушка. Теперь предстояло пройти этот участок за самое короткое время с ранеными на руках.

 - Торопитесь, а уж я постараюсь,- сказал я вслед уходящим товарищам. Хоть слов моих ни-кто не слышал, я знал, что сделаю все возможное. 

И вот отряд ждет сигнал к броску. Я тоже занял исходную позицию. Врос в эту сырую, но до боли родную землю. Это ее я должен уберечь, сохранить и товарищей, которые доверили мне свои жизни. Я лежал, уткнувшись носом в сырую траву. До боли знакомый запах грибов, травы ударил мне в нос. Глаза же цепко удерживали кустарник, за которым мог быть враг. Я весь превратился в слух. Я чувствовал под собой родную землю и был уверен, все получится. У меня все получится. «Я должен, и значит - смогу. Мне умирать никак нельзя, - звучало у меня в голове». Одиночный выстрел командира был сигналом перехода. Я начал вести огонь. 

Тут отец улыбнулся. Замолчал. Я знал его. Что-то вспомнил особое. А он продолжил рассказ. 

Воевали мы с пулеметом Дегтярева. Это знатное оружие. 71 патрон в магазине. Финские автоматчики были вооружены пистолетами-автоматами Суоми. Все хорошо, но прицельная дальность низкая. Вот мы в выгодной ситуации и оказались. Они стреляют, а пули рассеиваются. Только на это не стоит надеяться. Береженого Бог бережет. Стрелял прицеливаясь. Патроны берег. Чаще одиночными. Прошло намеченное время для отхода. Мысль, что товарищи уже в безопасности, придавала силы. В этом бою я был легко ранен в руку. Уже вечерело, ждать темноты оставалось совсем немного. И чтобы скоротать время, я стал перевязывать рану. Конечно, мне было радостно, что остался жив, но ликовать было рано: еще предстояло вернуться.

 Я лежал и смотрел вокруг, не теряя из виду вражескую сторону, и вновь вдохнул глубоко воздух. Эта тишина, знакомые запахи напомнили мне о победе. Мы победим. Обязательно победим. Надо только еще постараться. И тогда повсюду будет мир. Люди будут ходить по улицам, гулять в полях. Не надо будет прятаться и бояться. Так будет! Вот только надо постараться.

 На миг подумалось, будто и нет войны, все только причудилось. Пока я был занят своими мыслями и перевязкой, вражеский пулеметчик, решив, что все убиты, вышел из укрытия и, стоя на открытом месте, осматривался вокруг. Прошла доля секунды, и я выстрелил. Пулеметчик упал. 

Солнце уходило за горизонт. Минуты оставались до наступления спасительной темноты. Наши уже, небось, на месте. Ждут меня. Эти минуты тишины, которые я провел один рядом с врагом, были не совсем приятными. Но очень поучительными. Ведь в трудную минуту, что надо? Одного слова поддержки вполне хватит, чтобы человек поднялся и пошел вперед. Надо всегда помнить, что ты не один. Что есть такие, кому еще хуже, и они в тебе нуждаются, так рассуждал я, думая о товарищах. 

Часто я задавал себе вопрос: был ли я уверен в успехе? И всегда отвечал: “А как иначе? Должен - это значит смогу”.

Я давно уже не плакал. Но слушая отца, представлял себя на его месте. Вот я пробираюсь по болотным кочкам. Каждый подозрительный звук заставляет вслушиваться в темноту. Вот я добрался до своих. Пожатие руки командира и отеческое «спасибо» прогоняют усталость. 

Еще немного помолчав, отец посмотрел ласково на меня, улыбнулся и потрепал мои волосы. Так всегда делал он, когда хотел сказать, что очень любит меня. Я не знал, как ответить ему. Хотелось обнять его, прижаться к его груди, но я не стал этого делать, а сразу принялся мастерить. Вот теперь я выполню задание, и папа поймет, что это лишь минутная слабость. Такого больше не будет никогда. В ушах стучало: «Должен - значит можешь». 

Эти слова навсегда запали мне в душу. 

Много раз в жизни мне приходилось говорить эти слова, трудности ведь часто встречаются. И я всегда вспоминал урок отца и эти слова, которые вселили в меня уверенность. И всегда у меня все получалось. Трудности не должны останавливать, вгонять в отчаяние. Надо всегда верить в себя, в свои силы.