Ровно 70 лет назад, 28 августа 1941 года, был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Народ, почти два столетия живший на берегах Волги, вынужден был покинуть родные места, десятки тысяч российских немцев: мужчины, женщины и дети погибли по пути в места депортации, в трудармии. Сотни тысяч пострадали от дискриминации в послевоенные годы.
У  немцев, которых коснулись жернова Указа 1941 года, сложная и трудная судьба. Об этом не пишут в учебниках, не говорят на уроках истории, но дети и внуки тех, кто родился и вырос в АССР НП-  республике, стертой с лица земли, знают и помнят о страшных событиях семидесятилетней давности. Накануне дня памяти, корреспондент «РТ»  встретился с руководителем центра немецкой культуры в г.Отрадном Ларисой Вильгельмовной Перухиной и одной из участниц тех страшных событий Лидией Карловной Найбергер.
Л . В.Перухина:
- Центр немецкой культуры в Отрадном был образован в 1998 году. Объединяет он сотни немцев, которые проживают на территории нашего города.  Среди них немало тех, чьи судьбы были во многом определены известным указом. Мои родители вместе с Лидией Карловной Найбергер пережили те страшные годы. И ей, как непосредственной участнице тех событий, хоть и тяжело ворошить прошлое, но есть что рассказать. Мои папа и мама ничего не рассказывали о том сложном периоде жизни. Наверно, они и сами избегали тех воспоминаний.  Мы росли как обычные дети. Лишь повзрослев,  узнала о страшной судьбе своих родителей... Когда началась война, моя семья жила в Сталинграде. После указа 28 августа 1941 августа   началось переселение. Моя мама попала в Казахстан. Определили ее работать в шахту. В тяжелейших условиях, плохо одетые и полуголодные  «трудармейцы» пытались здесь  выжить.
До конца 80-х годов проблема российских немцев  замалчивалась. Только с развитием гласности, особенно в период роста эмиграционных настроений, стали появляться статьи, посвященные судьбам советских немцев.  В Отрадном существовали целые районы  компактного  проживания немцев  - в Васильевке и на Колыме. Но нанесенные обиды и пережитые беды  не прошли бесследно. В начале  90-х годов Россию покинули и вернулись на историческую родину, в Германию, около 2 млн. наших, теперь уже бывших сограждан немецкого происхождения. Многие семьи немцев покинули Отрадный.
На глазах Лидии Карловны Найбергер, которой в этом году исполнилось 87 лет, наворачиваются слезы,  ей до сих пор трудно понять, за что была наказана семья и обречена на такую судьбу. Ее часто преследуют жуткие картины прошлого, но чувства озлобленности у этой доброй, светлой женщины нет. С мужем они воспитали детей, сейчас растут внуки. Она поделилась с нами  воспоминаниями, столько лет жившими в ней, рассказав историю своей жизни.

И страх, и слезы,
и разлука
Найбергер Лидия Карловна:
- После издания указа о депортации нашу большую семью  разъединили. Меня направили в Казахстан, в колхоз  определили работать на тракторе. Моя мама и старшая сестра попали в Омскую область.  Почти  год я  пахала, сеяла на полях . Для меня , 17- летней  девчонки, это был тяжелый труд. Потом работала комбайнером, убирала хлебные поля. Вскоре по распределению меня направили в трудовую армию под Бугуруслан, в с.Александровка. Территория, на которой мы жили,  была окружена колючей проволокой,  здесь существовал строгий порядок: люди выходили на работу и возвращались строем. Наверное, самые страшные воспоминания у меня связаны с этим местом. За колючей проволокой в трудармию были собраны не только  мужчины, но  и женщины, дети. Мы жили в землянке, в которой до нас содержали свиней. На земле была постелена солома. Еды было  мало,  в основном кормили капустой, зимой она была мерзлой. Каждый день умирало много людей. Одежды тоже не было. Зимой нам давали деревянные подошвы от обуви, мы приматывали их к ногам,  так  и ходили по снегу и морозу. Целыми днями работали на стройке. Вместо лошадей нас запрягали в сани, и мы должны были возить стройматериалы. Около года я пробыла там, а потом меня направили в Куйбышевскую область. От таких условий я  заболела тифом и  попала  в больницу. После выздоровления меня  направили в город Похвистнево, здесь я  встретила очень  добрую женщину. Ведь мир не без добрых людей. Она мне и помогала – подкармливала и одевала. Поселили меня опять в землянке, правда она была намного чище и лучше. Работали много, но у нас была даже столовая. Денег никаких за труд мы не получали. В Отрадный приехала в конце 50-х годов, здесь только начинал строиться город. Мы возводили первые дома, строили дороги. Жила в немецком общежитии. Мы находились под постоянным наблюдением. Устроилась на работу помощником бурильщика. Познакомилась со своим будущим мужем Иваном Поликарповичем, он работал механиком. Решили вместе создать семью  и расписались.
Но и тут нас ожидали трудности, ведь я немка, а он русский. Даже после рождения дочки Валечки мне приходилось постоянно ходить отмечаться. Муж Иван был участником войны, считал это унизительным, и в один из дней пошел вместо меня. Комендант резко бросил Ивану: «Как ты мог жениться на немке? О чем думал?». Видимо, о простых человеческих чувствах он совсем не думал. Честно сказать, не знаю, что произошло в следующую минуту и что ответил Иван. Но с того дня я больше никогда не проходила эту процедуру. И более того, получила настоящую свободу, могла выезжать за территорию Отрадного, что до этого было категорически запрещено. Вот так мой муж стал для меня освободителем. Все эти годы, конечно, я жила с болью в сердце – ведь не знала ничего о  самых дорогих людях - маме и сестрах. Как-то вечером к Ивану приехал друг. Я рассказала ему о своей судьбе, о разлуке с семьей. Он предложил мне написать письмо в тот край, где предположительно родные  могли находиться. Взял это письмо, и через месяц я получила ответ. Нашлись мои родные! Но самое главное, мне разрешили маму привезти к себе!  И это было для меня настоящим счастьем. Все вместе мы поселились в «финском» домике. Старшая и средняя сестры остались жить в Караганде. Но и потом многие годы мне приходилось скрывать свои корни, не разговаривать на родном языке. Но шли годы, и время все расставило на свои места. Теперь  с высоты прожитых лет я с уверенностью могу сказать, что Отрадный стал для меня второй родиной, именно здесь я обрела семью и стала по-настоящему счастливой женщиной. У меня была возможность уехать в Германию, там живут мои братья и сестры, но, погостив у них  пару недель, я поняла, что родина там, где тебя любят и ждут самые близкие  люди. И этим местом на земле стал для меня Отрадный.

Возвращение к истокам
Судьбы многих российских семьей, которые были подвергнуты депортации, очень похожи. Жестоко и несправедливо обошлись с ними и их близкими, но люди выстояли, нашли свое место в новых условиях. И что очень важно,  не озлобились, не потеряли веру в добро и справедливость. Для многих из них места, куда они были выселены,  стали их отчим краем, который они любят и не мыслят своей жизни   без тех,  кто рядом.
В конце августа в Саратове пройдут памятные мероприятия, посвященные 70-летию со дня издания Указа Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья».  Планируется открытие памятника российским немцам в г. Энгельсе.

Памятник российским немцам
Скульптурно-художественная часть состоит из двух фигур: взрослый человек, уходящий в черное пространство стены, в неизвестность. Его левая нога и правая часть туловища уже поглощены черным пространством. Поверхность черной стелы – как граница между жизнью до депортации и после. Прощальный задумчивый взгляд, как расставание с прошлой жизнью и ожидание будущей неизвестности. Фигура второго юноши, потомка депортированных немцев, выходящая из черной плоскости, из кошмарного прошлого, как возвращение на Родину предков. Юноша босой, с обнаженным торсом – символизирует новую жизнь молодого поколения. Руки его открыты разворотом к зрителю, что символизирует чистоту намерений, без груза обид и ненависти.

Ольга Золотова